В 13.00 22 июня 1941 года в кабинете директора завода уже собрались все руководители цехов и отделов. Обсуждали вопрос, как немедленно перевести завод на работу в новых условиях. Через три дня все цехи и отделы уже работали в две одиннадцати часовые смены с часовым перерывом на обед без выходных дней. К тому времени многие работники завода были мобилизованы на фронт, некоторые ушли добровольно. Однако основной костяк коллектива был забронирован и работа на заводе шла с большим подъемом.
Изменился ассортимент. Значительно уменьшился выпуск торговых сортов проката. Резко возросло производство полосовой латуни, лент и другой продукции, имеющей оборонное значение. Увеличение выпуска шло за счет частичного изменения технологических процессов, например, внедрялось производство слитков повышенного веса. Сохранились воспоминания А. Олесова об этом периоде:
— Вскоре, примерно, в августе меня, тогда начальника четвертого прокатного цеха вызвал директор завода. В это время на случай крайней опасности была создана специальная группа. В нее вошли И. Е. Шаров, Л.М. Логинов, В.Н. Мухин, А.В. Яшнев, Н.А. Коновалов, я и другие. Всего около 20 человек. Занятия с группой проводили специалисты из Москвы. Занятия проводились по теории и практике в ночное и дневное время. На некоторых занятиях присутствовал заместитель наркома, уполномоченный Государстве иного Комитета Обороны Б.И. Орловский.
К счастью, ни теория, им практика нам так и не потребовались. Немцев остановили, а потом погнали от Москвы.
Но перед этим произошло событие, круто изменившее историю завода.
Вечером, примерно, в 18.00 15 октября 1941 года состоялось срочное совещание у директора завода. На нем присутствовал Б.И. Орловский. Он и сообщил решение Государственного Комитета Обороны об эвакуации завода. Были указаны места эвакуации цехов. Уходя с совещания, каждый руководитель точно знал, что он должен делать.
Источник:
Валерий Иванович Ребров. Наши корни. Очерки по истории Кольчугинского края (Книга 2-я)
