История кольчугинского края

Российская социал-демократическая рабочая партия в Кольчугинском крае

В ноябре 1905 года образовалась первая группа РСДРП в рабочем поселке. Токарь по обточке самоварных корпусов П. С. Горбунов, родом из деревни Кожино, вместе со своими земляками развернул агитационную работу среди рабочих. В начале января 1906 года была организована новая организация — Союз металлистов, который стал одним из отделений московского Союза металлистов. При отделении было образовано «Единое общество потребителей». Председателем правления кольчугинского отделения профсоюза избрали П. С Горбунова, секретарем — Ф. Н. Кащеева, библиотекарем — А. Г. Герасимова.

Стали приезжать различные пропагандисты и агитаторы из Московской окружной организации РСДРП и Союза металлистов. Группой РСДРП был разработан устав первой профсоюзной организации. Его переслали на утверждение в канцелярию владимирского губернатора, но он, рассмотрев его, не утвердил. Тогда группа РСДРП поручила молодому, но энергичному рабочему П. С. Горбунову связаться с правлен иг и окружной организации профсоюза московских рабочих по металлу. Он побывал в Москве, ознакомился со всеми документами, позволяющими создать и открыть легальную организацию профсоюзов кольчугинских заводов, что и было сделано.

Работать было нелегко. В общем все сводилось к тому, что профсоюзы это организация, которая должна стоять на защите трудовых интересов рабочих, проводить работу по их трудовому воспитанию, обучению, поддерживать трудовую дисциплину, соответствующий быт. Вхождению рабочих в профсоюзы противодействовали эсеры, чья организация в поселке отличалась активностью. Чтобы противостоять веерам, профсоюзы также развернули большую пропагандистскую работу. С помощью правления московской организации стали организовываться лекции. За их разрешением было идти к В. И. Штуцеру. О том, как складывались отношения с Штуцером, П. С. Горбунов вспоминал: «В первый мой приход к нему за разрешением использовать большой зал для проведения лекции Владимир Иванович Штуцер встретил меня с серьезным и озабоченным видом и ответил мне так: «Нате дело, сударь, ведь медь катать, а не политикой заниматься. Понимаете ли вы это?» На это я ответил ему, что надобно рабочих учить. «Это конечно. — сказал Штуцер.— Для этого и такой большой красивый дом построили, пусть рабочий народ и различной культуре приобщается». И затем разрешил нам проводить лекции, но все же велел информировать его, когда и какая проводится лекция или собрание в доме-чайной.

Вспоминается мне и такой случай. Когда я пошел в очередной раз к нему за разрешением, он меня спросил: «А что это за собрание вы проводите? И своими ли силами?» А я в этот раз слукавил, не сказав правды, ответил: «Да, Владимир Иванович, своими силами». Тогда Штуцер не спеша берет со своего стола газету и показывает мне обведенное синим карандашом в отделе хроники, где сообщалось, что московское правление профсоюзов командирует на профсоюзное собрание на кольчугинские заводы своих представителей. «Вот видите? К вам едут из Москвы гости, а говорите, что своими силами проводите, без посторонних».

Мне тогда пришлось Штуцеру рассказать, что едут-то в общем не посторонние люди, а члены правления нашего профсоюза, а у нас на заводах только их отделение. Но. оказывается, управляющий все это хорошо уже знал. Знал он и то, что лекции по истории охотно посещаются рабочими заводов. В этот раз он мне предложил:

“А хотите, я даже буду два раза в неделю вызывать из Москвы самых знаменитых и знающих лекторов, таких, которые будут вам читать лекции по любым вопросам?» Я тогда несколько растерялся, но все же ему ответил, что надо бы об этом спросить самих рабочих, а уж потом решить. «Ну хорошо»,— сказал управляющий.

Названные Владимиром Ивановичем лекторы принадлежали тогда к кадетской партии, да и сам Штуцер считал себя членом этой партии. А когда я на очередном собрании сообщил рабочим о его пожелании, то большинство его отвергло, считая, что эти лекторы кадеты, а нам, дескать, нужны лекторы с социал-демократическим уклоном. Так не прошло предложение В.И. Штуцера».

После роспуска летом 1906 года первой Государственной думы по всей России прошли крестьянские волнения. Начались они и в ближайщих к кольчугинским заводам селах. А в начале августа забастовали многие цеха заводов, и В.И. Штуцеру даже пришлось удовлетворить многие их требования. В этот период в один из очередных приходов П.С Горбунова к управляющему состоялся следующий разговор. Штуцер:

“Я слышал, что вы ходите по селам и деревням и слушаете разных приезжающих к вам агитаторов. Но я пока смотрю ка все это как бы сквозь пальцы я не вызываю казаков. У вас до сих пор не было ни обысков, ни арестов. А почему? Да потому, что юрьевский исправник и даже владимирский губернатор находятся у меня вот здесь». И, ухмыльнувшись, Владимир Иванович похлопал рукой по карману. Затем спросил: «Скажи-ка, это ваша организации поджигает стога сена, барские усадьбы?» Узнав, что это дело рук эсеров, у которых в программе есть пункт о терроре, поинтересовался, а чем же ваша организация занимается? Горбунов ответил, что их партия ведет в основном воспитательную работу с рабочими массами, учит их правильному труду, ведет борьбу с пьянством, хулиганством, воровством и т.д. «Вот это хорошо.— сказал В. И. Штуцер.— Я сам не люблю пьяниц”. И действительно, он не любил их и вел с ними решительную борьбу, образовал на заводе и в поселке первое общество по борьбе с пьянством и выгнал за черту рабочего поселка все трактирные заведения.

Все более усиливалось влияние на рабочих партии эсеров, РСДРП и союза металлистов, и несмотря на соглашательскую позицию и либеральный подход, падал авторитет Штуцера. Он, к сожалению, не осознал всей глубины происходящих процессов. Последней каплей стал конфликт в начале 1907 года. Вот как это случилось. Управляющему сообщили, что рабочие завода Т. Самарин и Взопрелов в пьяном виде оскорбляли начальника станции Бавлены. Получив такое донесение, Штуцер принял решение немедленно уволить их с завода. Тогда рабочие завода расценили это как политическое гонение и объявили забастовку, предъявив В.И. Штуцеру ультиматум, что будут бастовать до тех пор, пока он не отменит своего решения.

Владимир Иванович слыл в общем-то справедливым и принципиальным человеком, и в ответ на такое требование сказал: «Хорошо! Ведя вы защищаете пьяниц и хулиганов, то я беру их на завод обратно, но тогда сам ухожу с работы». Так он и сделал. Он быстро сдал дела, со своей семьей уехал в Москву и на кольчугинские заводы больше не возвращался.

Источник:

Валерий Иванович Ребров. Наши корни. Очерки по истории Кольчугинского края (Книга 2-я)

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *