-
Наши города
Мы в социальных сетях
Это интересно!
По поводу места рождения Ильи также существуют разные версии. Самая распространенная — что происходит он из деревни Карачарово, близ города Мурома. Эта деревня, расположенная на берегу Оки, существует и сегодня. Но некоторые исследователи утверждают, что Илья родился недалеко от Киева — в Моровске (Моровийске) под Черниговом, который в древности назывался Муромском. Поскольку в преданиях говорится, что до Киева Илья добрался очень быстро, за один день (что вряд ли возможно в случае города Мурома, который находится примерно в 1500 км от Киева), эта версия очень правдоподобна.Да, но ведь согласно былинам, Илья происходил из села Карачарово? Оказывается, недалеко от Чернигова был древний город Карачев. Более того, недалеко от Карачева протекает река Смородинная, а на берегу её находится древнее село Девятидубье. Местные старожилы указывают на то место, где будто бы было расположено гнездо Соловья-разбойника. И теперь на берегу Смородинной находится огромных размеров пень, который по преданию, сохранился от девяти дубов.Посещаемость сайта
Tag Archives: искусство
Икона «Благовещение Устюжское»
В середине XVI века в иконостасе Успенского собора Московского Кремля появилась большая икона «Благовещение» необычной иконографии, именуемая «Устюжской». Согласно сведениям Новгородской летописи под 1561 годом, ее увезли из Юрьева монастыря в Новгороде вместе с иконами «Апостолы Петр и Павел» и «Спас на престоле», почитавшейся по новгородской легенде работой императора Мануила Комнина, взятыми из Софийского собора по распоряжению Ивана Грозного. Если верить другому источнику — «Розыску» 1553 года о «сомнениях дьяка Висковато-го», то икона «Благовещение» уже тогда находилась в Успенском соборе в Москве. В 1572 году в Новгород вернули икону «Апостолы Петр и Павел», копию с иконы «Спас на престоле», но «Благовещение» оставили в Москве и замены за нее не дали. Источники XVIII века сообщают о привозе в Москву в середине XVI века, в 1566— 1568 годах, из Устюга древней иконы «Благовещение»10. Она сразу же стала очень известной в столице, с нее писали многочисленные копии. «Списки» с «Благовещения Устюжского» уже во второй половине XVI века поставили в «местном» ряду в иконостасы Архангельского и Благовещенского соборов Московского Кремля, копии иконы появились в храмах Ростова, Ярославля, Костромы, Вологды, Устюга, получили широкое распространение в искусстве поволжских ИКОННИКОВ и особенно часто выполнялись мастерами, работавшими для купцов Строгановых в Сольвычегодске. Во второй половине XVI века икону «Благовещение Устюжское» в клеймах акафиста, вероятно, как образ, почитавшийся в Москве, поставили в Новгороде, но не в соборе Юрьева монастыря, откуда ее вывезли, а в церкви Благовещения на Городище. В 1747 году иконописец Федор Иконников сделал точную копию иконы из Успенского собора Московского Кремля, ее отправили в Устюг, и священник устюжского Успенского собора Лев Вологдин подробно описал торжественную встречу этой иконы-копии.
Благовещение Устюжское. 1220-е гг.
Запись в категории Искусство, живопись, ремесло, литература и культура во Владимире и области
Тэги владимирская область, живопись, иконы, искусство
1 Comment
«Святой Георгий». «Богоматерь Одигитрия»
Одной из первых увезли в Москву большую икону с образом «Святой Георгий» на тыльной стороне доски. Это изображение святого патрона московского князя Юрия Даниловича, по-видимо-му, доставили одновременно с переносом имущества резиденции митрополита Петра из Владимира в 1325 году. Интерес к данной иконе, вероятно, в значительной мере обусловливался и тем, что кроме чтимого изображения Богоматери она имела изображение патрона трех князей Юриев, весьма почитаемых в Москве: основателя города — Юрия Долгорукого, владимирского князя Юрия Всеволодовича, погибшего в битве с ордынцами в 1238 году на реке Сить, и Юрия Даниловича — московского князя, убитого в 1325 году в Орде, незадолго до перемещения митрополита Петра в Москву, соперником — тверским князем Дмитрием Михайловичем. О сроках переноса иконы из Владимира может свидетельствовать и то обстоятельство, что в скором времени ее живопись подверглась капитальному «обновлению». При митрополите Феогносте, прибывшем в Москву в 1328 году и занимавшем кафедру до марта 1353 года, византийские художники, очевидно в 1340-х годах, переписали обе стороны иконы в духе палеологовского искусства.
Мастер иконы «Богоматерь Великая Панагия».
Святой Георгий. Изображение на обороте иконы.
«Богоматерь Одигитрия». 1220-е гг.
«Евангелист Иоанн» «Евангелисты Марк и Лука», «Евангелист Матфей»
В том же центре, где написан «Апостол» 1220 года, и, по-видимому, в близкое время выполнено так называемое «Спасское Евангелие». Оно уцелело тоже не полностью: в нем утрачена первая тетрадь и сопровождавшая ее миниатюра с изображением евангелиста Иоанна. Воздавая должное художественным достоинствам миниатюр «Спасского Евангелия», их ставят по качеству все-таки несколько ниже миниатюры «Апостолы Петр и Павел» и миниатюр в других ранее рассмотренных здесь книгах, даже имеющих плохую сохранность. Такую оценку нельзя признать справедливой. Композиции на выходных листах «Спасского Евангелия» построены свободно и эффектно. Фигуры евангелистов представлены на фоне архитектурных кулис, расположенных прямо на светлой поверхности пергамена, без применения фоновой раскраски листа и обрамления композиции. Рисунок выполнен легко, безо всякого нажима, словно бы порхающей по поверхности листа кистью. Особенно легкость и непринужденность письма ощущаются в проработке рисунка белой краской. Выполненные ею обводки и высветления объемов положены всегда точно, изящно, быстрым уверенным движением кисти. Белые отметки, линии верно выявляют округлости формы, отмечают в рисунке их конструкций самое существенное.
Евангелисты Марк и Лука. Около 1220 Миниатюра «Спасского Евангелия»
Икона «Явление Богоматери Роману Сладкопевцу»
Г. И. Вздорновым убедительно доказана принадлежность искусству Владимиро-Суздальской Руси другой плохо сохранившейся миниатюры из рукописи «Троицкого Кондакаря», которая «даже в своем сильно поврежденном виде производит большое впечатление как изящными пропорциями представленных на ней фигур, так и своими красками». Установлено, что «писец Троицкого Кондакаря принимал участие в написании такой достоверно ростовской рукописи, как Апостол 1220 года».
Князь «Князь Михаил-Борис(?)»
Князь Михаил-Борис (?). 1215—1220 Миниатюра выходного листа книги «Слово Ипполита о Христе и Антихристе»
Палеографы предполагают, что текст книги Михаил-Борис «Слово Ипполита о Христе и Антихристе» написан каллиграфом, переписавшим в «Евангелии учительном Константина Болгарского» часть листов. Но если портрет князя на выходном листе «Евангелия учительного» выполнен в традициях византийской живописи, то миниатюра на выходном листе книги «Слово Ипполита», к сожалению, плохо сохранившаяся, отличается некоторым стремлением к русификации персонажа. Однако весь строй ее композиции нисколько не противоречит принципам искусства, прославляющего торжество власти.
Икона «Богоматерь Великая Панагия»
Владимирский мастер. Богоматерь Великая Панагия. Около 1218
Из каменных построек, начатых в Ярославле, был при жизни Константина Всеволодовича завершен только Успенский собор, освящение которого состоялось в 1219 году. К торжественному его открытию, разумеется, готовились основательно: храму предстояло быть главным в новом «стольном» городе. Поэтому лучшие великокняжеские мастера заранее делали для него иконы и утварь, а в скрипториях писали книги.
В 1212 году Константин Всеволодович ездил в Киев сватать за брата Юрия дочь князя Всеволода Чермного. Несомненно, посетил Софийский собор, и мозаики в центральной апсиде этого храма произвели на него должное впечатление. И если в укреплении города на Волге старший сын «великого Всеволода» следовал Ярославу Мудрому, то, приступая к украшению княжеского храма в Ярославле, он, очевидно, тоже старался подражать своему прославленному пращуру.
Икона «Спас Вседержитель»
Спас Вседержитель. Деталь иконы
Такой иконой могла быть «Спас Вседержитель», позднее поставленная в качестве «моленной» на гробнице внуков Константина Всеволодовича — Василия и Константина в Успенском соборе Ярославля. К сожалению, живопись иконы сильно пострадала в результате многих «поновлений», но и по сохранившимся остаткам первоначальных красок можно представить, какой великолепной она была в свое время.
Икона «Апостолы Петр и Павел»
На храмовой иконе из Петропавловской церкви в Белозерске фигуры апостолов написаны столь же крупно на плоскости доски, как и фигуры архангелов, князей Бориса и Глеба на иконах, рассмотренных ранее. Черты лиц апостолов тоже обведены описями, но серого цвета, лики имеют близкую по характеру письма манеру охрения и румянки. С иконой архангела из Ярославля белозерскую сближают большие золотые нимбы, украшенные наколотым по левкасу орнаментом в виде розеток. Но фигуры апостолов на этой иконе написаны гораздо увереннее и смелее, нежели фигуры архангелов, Бориса и Глеба.
Икона «Борис и Глеб»
Борис и Глеб. Около 1218
В августе 1218 года, «на память святого апостола Тита», в Ростове в присутствии Константина Всеволодовича и его сыновей Василька, Всеволода и Владимира торжественно справили освящение дворцовой церкви во имя князей Бориса и Глеба. Князья Борис и Глеб почитались помощниками архангела Михаила в ратном покровительстве русским князьям, заступниками за старших, верховных князей в междоусобных войнах. Зарождению такого культа первых русских святых способствовал Ярослав Мудрый, выступивший с именами братьев-мучеников против их убийцы Святополка Окаянного. Культ Бориса и Глеба получил с того времени откровенно политическое назначение: «Покорите поганых под ноги князьям нашим, молясь владыке, Богу нашему, чтобы пребывали они в мире, в единении и в здоровье, избавляя их от усобных войн и от пронырства дьявола…»24 По свидетельству новгородского архиепископа Антония, посетившего в 1200 году Константинополь, в храме святой Софии была большая икона русских князей Бориса и Глеба, с которой делали многочисленные копии.
Икона «Спас Нерукотворный» и композиция «Поклонение кресту»
Новгородский мастер (?). Поклонение кресту. После 1216. Оборотная сторона иконы «Спас Нерукотворный» из Успенского собора Московского Кремля
Изображение на обороте иконы «Спас Нерукотворный» из московского Успенского собора по своему значению сходно с композициями на иконах из Ярославля и Устюга. В Византии такие композиции именовали «никитирион», то есть «прославление победного креста». Как полагал Н. Н. Воронин, изображение на обороте иконы «Спас Нерукотворный» послужило позднее прототипом для триумфальной композиции «Святославов крест» в рельефах Георгиевского собора в Юрьеве-Польском.
