Вполне вероятно, что среди икон, о которых пишут в похвальном слове Всеволоду, была икона «Деисус: Эммануил с архангелами», позднее увезенная в Успенский собор Московского Кремля. По трактовке образов архангелов она весьма близка фрескам на южном склоне большого свода под хорами. В средние века художники, выполнявшие роспись церкви, обычно писали для нее и все необходимые иконы. Поэтому можно предположить, что создателем «Деисуса», отличающегося, по словам В. Н. Лазарева, «чисто византийским духом», был, возможно, сам константинопольский мастер, руководивший росписью дворцового храма.
Относящаяся к типу воинско-охранительных образов икона «Эммануил с архангелами», по-видимому, написана в память о победе, одержанной Всеволодом в борьбе за княжение во Владимире. Разумеется не случайно, что первоначально икона была пышно украшена: в розовые нимбы вделаны крупные драгоценные камни или цветные стекла, фон был золотым, а поля обиты широкими серебряными или даже золотыми пластинами. Эммануил считался личным покровителем императора Мануила Комнина, и его образ помещался на императорской печати, был высокочтим византийской военной аристократией XII века. Если Эммануил был покровителем Мануила Комнина, то Всеволод следовал этому примеру на правах родственника, готового принять славу и первенство среди прочих монархов восточно-христианского мира. Созданная для дворцового храма Всеволода икона Эммануила тоже сделалась образом, служившим каноном для последующих художников, писавших изображения Христа-отрока. Мастер, создавший в 1220 году «Благовещение Устюжское», придал чертам младенца определенное сходство с чертами отрока иконы «Деисус: Эммануил с архангелами».
В московском Успенском соборе икона висела над дверями, ведущими в жертвенник. В дворцовом владимирском храме ей, несомненно, отводилось более видное место, так как высоких иконостасов не было. Образ помещался либо на архитраве алтарной преграды, либо укреплен был над южными дверями, через которые князь входил в собор. В Москву «Деисус: Эммануил с архангелами» перевезли вероятнее всего одновременно с солунской иконой патрона Всеволода, которая до сих пор находится в «местном» ряду иконостаса Успенского собора.
Подражая Мануилу Комнину в укреплении авторитета власти средствами искусства, «великий Всеволод» не прочь был полюбоваться собственными изображениями на фресках и рельефах. Не обошел он, по-видимому, и возможность увековечить себя на иконах и в книжной миниатюре.
Среди икон конца XII — начала XIII века есть три произведения, лицам центральных персонажей которых придано, вероятно преднамеренно, очевидное сходство с живым прототипом. К этим иконам принадлежат «Дмитрий Солунский» из собора в городе Дмитрове, а также «Деисус: Богоматерь, Спас, Иоанн Предтеча» и «Явление архангела Михаила Иисусу Навину», относящиеся к числу древних икон Успенского собора Московского Кремля. К ним надо присоединить еще изображение князя Бориса на миниатюре выходного листа «Евангелия учительного Константина Болгарского». У Дмитрия, Спаса, Иисуса Навина, князя Бориса почти одно и то же характерное округлое лицо с крупными южными глазами и небольшие отвисшие книзу усы.
Естественно, что названные лица на иконах и миниатюре ни в коей мере нельзя приравнивать к портрету в современном понимании этого жанра искусства. Средневековый мастер создавал прежде всего образы, соответствующие предписаниям канона. Но какие-то определенные приметы живого лица он мог сообщить и таким изображениям. И поскольку все названные изображения были вероятнее всего княжескими вкладами в церкви, то логичнее всего предположить, что идеализированной внешности их персонажей придано известное сходство с обликом заказчика.
Вряд ли можно сомневаться в том, что написание таких произведений с «портретными» чертами поручали лучшему мастеру из работавших при княжеском дворе. Поэтому можно предположить: все названные иконы и миниатюра выполнены одним художником, которого по наиболее известному в наше время произведению назовем «мастер иконы «Дмитрий Солунский». Этот художник одинаково уверенно писал крупные и совсем небольшие фигуры, в совершенстве владел разными приемами работы красками, распространенными в XII веке в Константинополе. Вероятнее всего он был византиец, осевший во Владимире.
Созданным им иконам с «портретными» образами предназначались в церкви совершенно различные функции. Поэтому их исполнение отличается и по технике письма, и по цветовому решению. Несомненно также, что перечисленные иконы — лишь незначительная часть работ художника, уцелевшая до наших дней, что написаны они в разное время, для разных целей, но вероятнее всего между 1180—1210 годами, то есть на протяжении тридцати лет.
Источник: С.И. Масленицын – Живопись Владимиро-Суздальской Руси
