Примером живописи княжеских мастеров была в свое время икона «Боголюбской», написанная «таковым подобием», какой Мария якобы «явилась» во сне князю Андрею. Реставрация иконы, осуществленная в 1918 году, показала, что красочный слой, к сожалению, находится в почти утраченном состоянии и уцелел в мелких распыленных фрагментах, а потому изображение Богоматери едва просматривается. Тем не менее И. Э. Грабарь, А. И. Анисимов и Н. П. Кондаков, ознакомившийся с раскрытой живописью по фотографии, признали: «письмо это византийского характера…с типично греческой описью глаз, носа и губ, но, вероятно, русской работы». Произведенная в 1963—1977 годах повторная реставрация позволила «аналитически восстановить и композицию, и колорит иконы». Стало очевидным, что в технике исполнения иконописец следовал «приемам константинопольской живописи».
Написанная для князя Андрея икона восходит к типу известной константинопольской иконы «Богоматерь Агиосоритисса» («Просительница», «Заступница»), которая находилась в Халкопратийском храме и потому именовалась также и «Богоматерью Халкопратийской». В отличие от святыни Влахернского храма «Оранты» она была иконой «обетной». Если, по мнению людей того времени, «Оранта» молилась «за всех сразу», то «Агиосоритисса» только «за некоторых»: ктитора храма, правителя страны. На ее иконах нередко помещали в верхнем правом углу изображение благословляющего Христа, а внизу рисовали фигуру припадающего к ногам Марии заказчика иконы. В росписях храмов изображение «Агиосоритиссы» располагали в качестве парного образу «Христа Милосердого», на западных гранях столбов, фланкировавших алтарную нишу.
«Богоматерь Боголюбская» имеет сходство с образами «Агиосоритиссы» на мозаике в церкви Санта Мария дель Аммиральо в Палермо, созданной в 1143 году по обету адмирала Георгия Антиохийского, на мозаике в церкви Дмитрия в Солуни, на фреске собора Мирожского монастыря в Пскове. Лик Марии во многом напоминает лица Марии из композиции «Страшный суд» и Анны из композиции «Сретенье» в росписи Банковской костницы, исполненной во второй половине XII века константинопольскими художниками. Все названные изображения признаны характерными образцами византийской живописи времени Комнинов. В ряд с ними следует поставить и икону «Богоматери Боголюбской». Ее автором вероятнее всего был византийский мастер, прибывший в свите принцессы Комнины ко двору Юрия Долгорукого и оставшийся после ухода князя на княжение киевское в Суздале.
Икона, по-видимому, была написана в первый год владимирского княжения Андрея, но не позднее 1158 года. В последнюю реставрацию выяснилось, каким красочным произведением она была в свое время. Фигура Марии в кирпичнокрасного цвета мафории и темно-зеленом хитоне четко выделялась на серебряном светлом фоне. Мафорий был орнаментирован изысканным узором и украшен настоящими драгоценностями, по-видимому, золотыми или эмалевыми квадрифолиями, укрепленными на челе и плечах Марии.
Вокруг всех голов, изображенных на иконе, поблескивали металлические венцы. Примечательно, что глаза у Марии были голубыми. В этом, возможно, проявились национальные представления славян об идеальной женской красоте; кроме того, цвет румянца на щеках был более интенсивным, нежели на византийских иконах. Несколько отличалось по манере письма от центральной фигуры изображение Христа в сегменте правого верхнего угла иконы, обязательное для типа «Агиосоритиссы». Поэтому даже высказывались предположения, что фигура в сегменте и фигуры «Деисуса» на верхнем поле иконы написаны позднее. Но несовпадения в характере письма центральной и этих малых фигур можно объяснить как разницей их масштаба, так и тем, что в работе мастеру помогал второй художник, например его ученик.
Скрупулезно раскрыв от поздних наслоений даже мельчайшие кусочки живописи 1158 года и сделав много интересных наблюдений о технике письма иконы, ее последний реставратор выполнила и тонировку — реконструкцию изображения. Заполнение утраченных участков живописи цветом, близким по тону краскам XII века, позволило выявить силуэт фигуры Богоматери, определеннее стали просматриваться пробеловка и рисунок складок на одеждах, сами черты лица Марии. Но все эти меры не помогли вернуть произведению его первоначальный вид, а тем более то очарование, которым оно, несомненно, обладало в XII веке.
Источник: С.И. Масленицын – Живопись Владимиро-Суздальской Руси.
