Самой значительной работой мастеров Всеволода, несомненно, была роспись Успенского собора, исполненная в 1189 году после капитальной перестройки пострадавшего в пожар 1185 года здания храма Андрея Боголюбского. Характерной особенностью этих росписей 1189 года была подчеркнутая архитектоничность решения каждой их композиции. Все изображения имели четкие обрамления в виде арок, кругов, ромбов, треугольников, прямоугольников. Аркатурно-колончатый фриз с фресками на фасадах здания 1161 года, оказавшийся после обстройки в интерьере расширенного здания, стал как бы органичной частью новой росписи, ее объемно выполненной моделью. Живопись использовали и в украшении новых фасадов расширенного храма, тоже разместив фресковые изображения в аркатуре колончатого фриза.
Около 1189 Фреска на своде арки в юго-западной части собора.
Но если пророки в аркатурном фризе здания 1161 года изображены повернутыми к зрителю «в три четверти», то все фигуры святых в росписи интерьера 1189 года изображались, судя по сохранившимся композициям, преимущественно «прямолично». Такие фрески были похожи на увеличенные до монументальных размеров иконы, вставленные в резанные из белого камня рамы-киоты. Изображения подобного характера типичны для искусства второй половины XII века, особенно для развивавшегося в русле традиций константинопольской живописи.
От фресок 1189 года во владимирском Успенском соборе уцелели достигающие высоты трех метров фигуры пророков на гранях восточных столпов, такие же большие две фигуры святых на сводах арок под хорами, монументальные кресты на восточных простенках центральных арочных проемов, фрагменты орнаментальной росписи на некоторых участках стен и сводов.
В 1888—1891 годах под хорами, на сводах арок, обнаружили две большие фигуры, обрисованные уверенными линиями и сопровождаемые греческими надписями «Авраамий» и «Артемий». Первая фигура, вполне вероятно, изображает ростовского епископа XI века, «мощи» которого были открыты в 1180-х годах, а вторая — солунского епископа, жившего в III веке и казненного по приказу Диоклетиана. Если введение в пантеон христианских святых ростовского епископа поднимало престиж Владимиро-Суздальского княжества, то внимание к личности солунского епископа, возможно, объясняется тем, что святой патрон «великого Всеволода» тоже был солунским мучеником.
Около 1189 Фреска на северном столбе в восточной части собора.
С реставрацией композиций росписи 1189 года, скрытых за конструкцией высокого иконостаса XVIII века, осуществленной в 1970-е годы, стало очевидным, что ее можно расценивать как близкую во многом работе «греческих мастеров, расписавших несколькими годами позже Дмитриевский собор». Расположенная на северо-восточном столпе за иконостасом фигура пророка Аввакума по рисунку черт лица похожа на лица ангелов в правой части южного склона центрального нефа в Дмитриевском соборе. Лику Аввакума придана та же заостренная книзу форма, у него столь же большой изогнутый «комниновский» нос, такие же глаза в сильно затененных глубоких глазницах. Характерна «античная» свободная постановка фигуры, ее ноги чуть сдвинуты влево от оси. Пробеловка одежд выполнена точными ударами, помогает выявить объмность форм тела.
К сожалению, в 1880-х годах многие фрагменты фресок 1189 года в Успенском соборе были сбиты со стен палехскими иконниками артели Сафонова. В их числе оказалась и композиция, которой во времена Всеволода, несомненно, придавали особое значение: на ней были представлены сидящий на троне Христос и подходящие к нему с церквами в руках Юрий Долгорукий и Всеволод Большое Гнездо. Князья были облачены в императорские одежды, украшенные геральдическими фигурами грифонов и двуглавых орлов.
Источник: С.И. Масленицын – Живопись Владимиро-Суздальской Руси.
