Город Владимир, по уходу врагов, представлял одни развалины. Многочисленные храмы его исчезли в огне, немногие оставшиеся стояли полуразрушенные, разграбленные. Жители большей частью или пали под мечами варваров, или погибли в пылающих храмах и домах; некоторые – молодые и сильные взяты были в плен и «будучи нагие влекомы в стан неприятельский, умирали от жестого мороза»; немногие спаслись бегством в леса.
Великий князь Георгий Всеволодович получил печальную весть о гибели стольного города и в нем семейства своего в последних числах февраля месяца. Понятно, какой скорбью он был поражен при сем известии. Разом лишился он всего: и семейства, и подданных, и имения. Не лучшей участи ожидал он и себя. Было ясно, что не одолеть ему многочисленных врагов. Отправляясь на берега реки Сити, он надеялся собрать войско настолько многочисленное, что будет в силах противостоять врагу. Но надеждам его не суждено было сбыться. Пришел к нему брат его Святослав со своими Юрьевцами и племянники – Константиновичи с Ростоцами и Ярославцами, но напрасно ожидал он брата своего Ярослава с Переславцами. «Господи, Вседержителю, восклицал он, выслушавши печальную весть о происшедшем во Владимире, сие ли угодно Твоему человеколюбию? Подобно Иову лишился я теперь всего; но знаю, что грех ради наших все сие случилось; да будет воля Господня, буди имя Господне благословенно от ныне и до века. Ох, мне Владыко! И зачем я остался жив один кроме сих новых мучеников? Снадоби, Господи и меня пострадать за Твое святое имя, христианскую веру и народ православный и причти меня к лику святых Своих мучеников». Между тем, варвары не заставляли себя долго ждать. Великий князь отправил передовой отряд свой, состоявший из 3000 воинов испытанной храбрости, для расследования неприятеля, но сей, отойдя немного, возвратился с известием, что татары уже обходят их. Георгий Всеволодович со своими союзниками сели на коней, выстроили полки свои в боевой порядок и неустрашимо встретили неприятеля. 4-го марта завязалась брань великая и сеча злая в которой, как вода, лилась кровь человеческая. Но как ни мужественно бились Русские со врагом, не могли одолеть его. Сила взяла перевес над храбростью и ратное поле устоялось трупами русских князей. Великий князь разделил участь соратников своих: обезглавленный, он пал на поле битвы «яко добр воин, яко непобедим мученик за Веру и Русь православную, яко Христов храборник».