ОБИТЕЛЬ НИКОЛЫ ЧУДОТВОРЦА, СТРОЕННАЯ МИРОМ.
Продолжим осмотр достопримечательностей Гороховца. Вернемся назад и пройдем под несуществующей аркой ворот на территорию древнего «града». Справа, где сейчас сады и огороды, стояли в старину «осадные дворы», в которые перебирались во время нападения врага зажиточные гороховчане. Слева красовался деревянный Храм ружной Николы Чудотворца и располагались казенные постройки. Затем их сменили монастырские здания. Скупые строки летописей сообщают, что в XVII веке Никольский монастырь выгорел до основания и был возобновлен в 1643 году «усердием местных обывателей».
Святые ворота духовной обители, увенчанные одноглавой Покровской церковью, выходили на дорогу, разрезавшую город на две части. Надвратная церковь строилась в 1689 году на средства купца Григория Ширяева.
Представим себе арочный проем стоявших когда-то ворот, над которыми теплилась лампада у почерневшего лика «чудотворца Николая», возвышающийся объем церкви с узорными наличниками и наклонившейся маковкой. Ворота намечали главную пространственную ось монастыря.
Перешагнем через несуществующий порог маленькой калитки для прихожан и направимся к монументальному храму. Это первая каменная постройка монастыря — Троицко-Никольская церковь. Возводилась она в 1681—1686 годах «иждивением посадского человека Семена Ершова». Сильно выдвинутое на юг крыльцо храма с «рундуком», имевшим в свое время шатровое завершение, направляет наше движение. Несмотря на то, что Троицко-Никольская церковь построена в последней четверти XVII века, ее простые, лаконичные формы ближе началу столетия. Основной кубический объем поставлен на подклет, в котором находилась теплая церковь во имя святого Николы. Во втором «апартаменте» размещался холодный храм во имя пресвятые живоначальные Троицы. Церковные окна обрамлены тонкими, почти иллюзорными, линиями наличников, еще больше подчеркивающими материальность стены. Только нарочито правильное расположение окон, их большие размеры и геометрическая основа композиции выдают возраст храма, эпоху, когда регулярные начала завладевают умами
зодчих. В неповторимом сочетании декоративности с рационализмом угадывается конец XVII века.
С западной стороны к Троицко-Никольской церкви примыкает двухэтажная пристройка, соединявшаяся переходом с колокольней. На второй этаж в «нищевик», а оттуда в холодную церковь вело сохранившееся и ныне приземистое крыльцо. Его грузные столбы, изукрашенные ширинками, устойчивые широкие арки хорошо сочетаются с монументальной массой храма. Крыльцо с пристройкой зрительно уравновешивается до предела упрощенным, почти прямоугольным объемом апсид, а выступу крыльца отвечает выдвинутая на север колокольня. Однако такое устойчивое, взаимоуравновешенное построение в плане нарушается в объемно-пространственной композиции, приобретая живописность и динамическую заостренность. Центричность храма как бы специально противопоставляется мастерами динамически нарастающей композиции, развивающейся по оси юг-север, от ползучих арок крыльца и наклонной кровли к вертикали колокольни.
Колокольня, построенная одновременно с храмом в 1681 году, имеет характерную для Гороховца форму. На невысоком квадратном в плане основании возвышается восьмиугольный объем звонницы, завершающийся каменным шатром со «слухами». Формы колокольни, несомненно, восходят к деревянным прототипам, к постройкам, которые люди Древней Руси метко назвали «восьмерик на четверике». Надо полагать, что деревянные предки этой колокольни возвышались в древности среди обывательской застройки града Гороховца. Об этом свидетельствует перепись 1678 года, которая отмечает, что на посаде рядом с теплой церковью Богородицы стояла «колокольня рублена в замок на осмь углов».
Надо отдать справедливость, что гороховецкие каменных дел мастера создали очень тектоническую структуру колокольни. Столпообразное сооружение поставлено на своего рода постамент, придающий всей композиции особую устойчивость. Почти глухие плоскости основной восьмиугольной части заканчиваются большими арочными проемами. Стена зрительно облегчается кверху, переходя в грани шатра, сходящиеся к одной точке, и языком архитектуры рассказывает о работе конструкции, о больших напряжениях в нижних частях и меньших в верхней.
Обратим внимание на некоторое несоответствие куполов Троицко-Никольской церкви тяжелой нерасчлененной массе храма. Освященное веками пятиглавие, которого требуют «духовные пастыри», в XVII веке выглядит немасштабным. Особенно игрушечными кажутся четыре угловых стройных барабана. Они выполняют только символическую роль. Их глухие объемы стоят просто на своде и изнутри были даже не видны. Только центральный барабан имел световые проемы и был раскрыт в пространство храма.
От внутреннего убранства церкви ничего не сохранилось. Она изменила свои функции, предоставив помещение конторе кинопроката. Вместо посредственных икон, в основном XVIII века, с мертвыми ликами святых, в соборе хранятся кинопленки с тысячами образов живых людей, людей, воскресающих ежевечерне на экранах кинотеатров.
Вдоль северной стены монастыря вытянулись жилые здания. Фронт этих безликих построек прерывается приветливо выдвинутым навстречу посетителю своеобразным
крыльцом. Три столетия тому назад оно вело в трапезную, где монахи справляли свои далеко не аскетические пиршества. Крыльцо имеет ярко выраженный светский характер и обладает выразительной формой, которая когда-то дополнялась более живописным абрисом кровли. В наивных кувшинообразных формах поддерживающих столбов угадываются их прототипы — деревянные мощные опоры, которым умелая рука «древоделов» придавала затейливую форму. Подобные столбы чудом уцелели на Нагорной улице (дом № 4).
Крыльцо делалось гороховецкими мастерами с большой любовью. Тщательно вытесывались кирпичи для криволинейных, граненых столбов, в ширинки их пьедесталов вставлялись яркие «самоцветы» изразцов. Мастера старались идти в ногу со временем и в каменных перилах верхней площадки, над традиционными ширинками, поместили детали столичной архитектуры — балясины, рожденные под южным небом Средиземноморья. Красное крыльцо — прекрасное, красивое, в понимании древнерусского человека — строилось, очевидно, одновременно с трапезной церковью во имя Иоанна «спасителя лествицы» в 1710 году. Деньги на сооружение монастырской трапезы пожертвовал «от щедрот своих» посадский человек Иван Авдеевич Ширяев — брат Григория, на деньги которого воздвигалась надвратная церковь.
Монастырские документы тщательно фиксировали своих «благодетелей», перечисляя их многочисленные вклады и пожертвования, но имена непосредственных создателей архитектурных чудес редко упоминаются на пожелтевших страницах. Как правило, они встречаются в денежных документах, указывающих, что за каменное дело уплачено «подмастерью Евсютке Иванову со товарищи денег двенадцать рублев, 6 алтын и дадено запасу 30 четей муки ржаной, 3 чети крупы овсяной, 2 чети гороху да 20 пуд мяса свинова». А что делал мастер? Откуда он? Кто его «сотоварищи», вложившие все свои знания, талант в постройку? На эти вопросы нет ответов в скаредных записях монастырских ключников.
Церковь Иоанна Лествичника строилась в годы северной войны со шведами. Петр I резко поворачивал Русь на дорогу технического прогресса, ломал вековые традиции, совершенствовал государственное и военное дело, а заодно стриг бороды и обрезал длинные рукава опашней. Но эпоха петровских преобразований мало отразилась на архитектуре гороховецкой церкви. Новшества западноевропейского зодчества медленно проникали в далекие уголки России. Мастера каменных дел еще не освоили тектоническую систему «фряжской» архитектуры, однако они с удовольствием применяют понравившиеся детали. Наличники церкви Иоанна Лествичника уже включают колонки с коринфскими капителями и подобие классического трехчастного антаблемента, над которым совершенно неожиданно вырастает сложное декоративное завершение, получившее позднее образное наименование «петушиных гребешков». Церковь лишилась своей единственной главы и обросла сарайчиками, приобретя какой-то домашний, житейский вид.
Источник: А. А. Тиц. По окраинным землям Владимирским (Вязники, Мстера, Гороховец)
