Нефть! Как нуждалось в ней наше социалистическое государство в первые годы своего существования! Разве можно не вспомнить нефтяной голод в зиму 1918—1919 года, сковавший электростанции и транспорт всей центральной части России. Вопросами нефти занимался лично В. И. Ленин.
В столице и городах России электростанции не давали света. Общественные здания не обогревались. Холод сковал жилища. «Россия во мгле» — назвал свою брошюру Герберт Уэлсс.
Нефть! Удивительный это продукт на планете Земля. Он известен человечеству с далеких времен. Но широкое использование нефти началось лишь немногим более века тому назад. А за последние лет семьдесят человечество вообще не могло бы жить без нефти в современных условиях.
Интересно знать, что ведущая роль в развитии науки о нефти принадлежит русским ученым и изобретателям. Великий химик Д. И. Менделеев был одним из основоположников этой науки. Уроженцы и нашего края сделали заметный вклад в становление нефтяной промышленности.
Первый в мире нефтеперегонный завод построили в 1823 году в долине Терека, близ крепости Моздок, приехавшие туда братья Василий, Герасим и Макар Алексеевичи Дубинины. Они были уроженцами Гороховского уезда, крепостными крестьянами графини Паниной. Братья Дубинины применяли изобретенную ими кубовую установку я получали из каждых сорока ведер черной нефти 16 ведер керосина. В 1846 году, не добившись денежной помощи от правительства Кавказа, братья, все еще остававшиеся крепостными, были вынуждены закрыть свое уникальное предприятие. И только через 40-50 лет их начинание послужило примером для строительства уже крупных нефтеперегонных заводов в России и Америке.
Но если талантливые самоучки из народа не получили поддержки своих начинаний в царское время, то иначе обстояло дело после Великого Октября. Судьба другого талантливого уроженца Владимирской губернии— Ивана Михайловича Губкина — сложилась так, как и должна была сложиться в Советском государстве.
Иван Губкин был сыном волжского бурлака, бедняка, происходившего тоже из крепостных крестьян. Иван родился в селе Поздняково Муромского уезда Владимирской губернии 9 (21) сентября 1871 года. Там же он начал учиться в сельской школе. Потом учился в Киржачской учительской семинарии. Окончив ее, учительствует около пяти лет в сельских школах, затем уезжает в Петербург и там заканчивает учительский институт. А еще через пять лет, подчиняясь своему глубокому душевному влечению, Губкин поступает в горный институт.
В 1910 году, получив диплом инженера, он уезжает на разведку в Майкопский район. Дальнейшая жизнь Ивана Губкина подобна сказке. Он стал богатырем нашей отечественной науки. Его называли «открывателем подземных тайн».
Кто не помнит былины о легендарном Илье Муромце, родом из тех же муромских мест, что и Губкин. Тридцать три года «сидел он сиднем», а потом распрямил свои плечи. Похожая сказочная история случилась и с Губкиным — человек, ставший светилом в науке о нефти, сам впервые увидел нефть… лишь в возрасте 40 лет!
Приехав на Кавказ, он в первый же год своей работы сделал открытие мирового значения. Об этом спустя четверть века, в 1937 году, так рассказал Губкин в своем выступлении перед избирателями в Баку:
«Рукавообразные залежи ничем не напоминают обычные месторождения, подчиненные геологическим структурам. Миллионы лет назад в нынешнем майкопском нефтяном районе была вымыта балка. Наступающее море залило длиннющий овраг. В течение тысячелетий овраг постепенно заполнялся песчаными отложениями. Нефть стала собираться из материнских пород и глубоко внизу заполнять песчаные отложения. Плотные массы глин закупорили пески и в течение миллионов лет сохраняли в неприкосновенности нефть, не давая ей выхода на поверхность». И ничто не напоминало здесь о нефти. Нефть искали не там, где надо.
Так продолжалось до 1911 —1912 года, когда Губкин установил свою знаменитую «теорию рукавообразных залежей». Взгляд ученого, проникнув в глубину тысячелетий, нашел разгадку тайн, скрытых природой. Огромное значение при этом имел губкинский метод составления структурных карт нефтеносных залежей. Сам автор этих достижений не придавал им особого значения. Однако позже его открытие оценивалось ученым миром как «простое и гениальное».
Весной 1917 года Губкин был командирован в Соединенные Штаты Америки для ознакомления с нефтяной промышленностью. Он провел в этой стране около года. Еще шла первая мировая война, на родине ученого происходили эпохальные события, на смену свергнутого капиталистического строя устанавливался новый — социалистический.
Губкин с презрением отверг льстивые предложения бизнесменов остаться в США, отверг угрозы политэмигрантов. Не устрашился он и опасностей войны, немецких мин и подводных лодок на пути корабля. Ученый возвращался домой. Вез ящики с книгами и образцами пород. Встречи не ждал — старые хозяева промыслов сбежали, новая власть была по горло занята делами революции.
Прибыв в Стокгольм, Губкин и его спз^тник подрядили частное суденышко, на нем они добрались до Мурманска. И были поражены, когда их заботливо встретили представители Мурманского Совета. В своих воспоминаниях Губкин писал: «Я никогда не забуду волнения, которое я испытал, ступив на родную землю, волнения, возросшего при виде ласкового и заботливого приема, оказанного нам» 3.
Родина, встретив своего верного сына, сразу же помогла ему проявить свои творческие силы. И талантливый геолог оправдал это высокое доверие. Он вкладывал в порученное дело столько неукротимой энергии, ярости, что в скором времени преобразил всю постановку дела в геологии и нефтепромышленности. Сотни отрядов испытателей подземных сокровищ отправились в поиски по заранее строго спланированному маршруту. Сам Губкин трудился по 15 часов в сутки, в 1920 году за ним числилось пять постов. Он был неутомим и в последующие годы: в течение пятнадцати лет подряд он не брал отпуска, поглощенный гигантскими масштабами научной и организаторской работы.
Когда прервалась связь с Баку и в Москве не хватало топлива, Губкин поехал в Поволжье на разведку сланцев и сапропелей. Из них можно было извлечь горючее. По возвращении Губкин получил приглашение от Владимира Ильича Ленина на беседу.
Об этой исторической встрече Губкин рассказывает в своих обширных воспоминаниях, приведем из них лишь небольшую выдержку:
«Идя в Кремль к Владимиру Ильичу, мы захватили с собой продукты, которые были получены из сланцев и сапропелей в наших тогда малюсеньких лабораториях.
Тов. Фотиева — секретарь В. И. Ленина — просила нас не задерживать слишком долго своими разговорами Владимира Ильича.
Владимир Ильич принял нас в своем кабинете, расположенном за залом заседаний СНК. Я внутренне побаивался этой встречи, боялся за себя, как бы в чем-нибудь не осрамиться. Я никогда не забывал о той разнице, которая существовала между мной, рядовым работником, и великим человеком громадного ума и железной воли, руководившим невиданной в истории человечества революцией, рвущей оковы старого буржуазного мира и закладывающей основы нового человеческого общества, освобожденного от ига капитала и всяких видов угнетения одного человека другим.
…Я увлекся беседой, чувствовал, что Ильич слушал меня с большим интересом. Сначала мы разговаривали сидя, а потом все встали и продолжали горячий разговор.
…Тов. Фотиева несколько раз входила, давая понять, что пора нашу беседу кончать, ибо Ильича в приемной ждало еще много народу. А мы в это время демонстрировали перед Ильичем бензин, керосин, полученные из сланцевой смолы, парафин, полученный из сапропеля. Владимир Ильич сразу оценил своим прозорливым умом, какое значение могут получить горючие сланцы и болотный ил гниения (сапропель) в экономике нашей страны, и обещал полную поддержку новому делу. При прощании со мной он дал мне право обращаться прямо к нему в случае возникновения важных, безотлагательных дел». (Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине, т. 2, М., 1957, с. 312, 313).
По указанию В. И. Ленина, Губкин занимался также исследованием Курской магнитной аномалии (КМА). Это привело к открытию советскими учеными колоссальнейших залежей железных руд. Открытие обогатило нашу страну запасами железных руд в сотни миллиардов тонн. «Находка» составила около половины железорудных запасов всего мира!
Всем известно, что извлечение сказочных подземных сокровищ КМА стало реальностью наших дней. Но первый кусок курской руды был извлечен из-под земли еще при жизни Владимира Ильича Ленина в 1923 году. В ознаменование заслуг ученого, потрудившегося на КМА, одному из рудников и городу присвоено имя Губкина.
В 1928 году Иван Михайлович Губкин был избран действительным членом, а в 1936 г. — вице-президентом Академии наук СССР. Через год на Международном геологическом конгрессе ученые разных стран избрали его президентом конгресса.
Губкин и его ученики открыли немало месторождений нефти. Особенно знаменательной стала дата 16 апреля 1929 года — открытие «Второго Баку^, то есть гигантских кладовых нефти на Урале и Волге.
Губкиным написано около 200 научных работ. Его книга «Ученье о нефти» как классический труд о формировании нефтяных месторождений служит с пользой новым поколениям геологов и нефтяников.
Скончался И. М. Губкин в апреле 1939 года.
Имя Губкина стало гордостью советской науки. О нем и его трудах имеется обширная литература. Но вот что любопытно: о нем, нашем уроженце, все меньше мы видим сообщений в печати именно нашего края. О других выдающихся уроженцах области написано много, о Губкине — наших изданий нет. И можно догадываться, почему так случилось. После одного из районирований село Поздняково, где родился ученый, «отошло» от Муромского к Навашинскому району, то есть к району Горьковской области. Нет, оно стоит, конечно, на том же месте, под Муромом, но уже «не входит» в Муромский район.
Однако разве это повод к тому, чтобы забывать в крае такого богатыря советской науки, каким был Губкин? Он родился в Муромском уезде, учился в Муроме, в Киржаче, преподавал в селе Карачарове, ныне вошедшем в состав города Мурома, всего же 24 года прожил во Владимирской губернии.
Конечно, нет нужды в связи с этим следовать примеру семи древних городов, оспаривавших честь быть родиной Гомера. Но бесспорно одно: мы, владимирцы, должны хорошо знать и помнить вышедшего из нашего края великого ученого страны Ивана Губкина.
Успехи советской нефтепромышленности ныне огромны. И как отрадно нам сознавать, что Родина ценит заслуги Губкина в этих успехах. К сожалению, ученому уже не довелось увидеть всей грандиозности дел, осу* ществляемых в развитии его прогнозов. Учение Губкина о происхождении нефти, о закономерностях геологического строения послужило основой для научной деятельности новых поколений нефтяников. Оно нашло практическое применение особенно в годы девятой пятилетки на бескрайних просторах нашей Родины. Кавказ, Урал, «второе Баку», Поволжье, Западная Сибирь, Дальний Восток… — где только не были подобраны ключи к кладовым нефти и газа е земной коре?
В 1913 году в России было добыто 10 миллионов тонн нефти, газовой промышленности не было вовсе.
Советской нефтепромышленностью в 1958 году был достигнут 100-миллионный рубеж годовой добычи нефти, в 1963 — 200-миллионный; через десять лет добыча удвоилась. В 1975 году она составила 491 миллион тонн, а в 1980, согласно директивам XXV съезда КПСС, должна подняться до 620—640 миллионов тонн! Здесь уместно напомнить: наша страна обогнала США по добыче нефти уже с первого года нашей десятой пятилетки.
Колоссальными темпами растет у нас добыча газа. С 1960 по 1975 год она поднялась с 45 до 289 миллиардов кубических метров. По запасам природного и попутного газов Советский Союз занимает первое место в мире — около 50 триллионов тонн.
Множество городов и населенных пунктов страны получают ныне газ из единой системы газоснабжения. Радуемся и мы, владимирцы, газовой реке, хлынувшей в нашу область и доставляющей столько удобств, экономии хозяйствам предприятий и населению.
Теперь вспомним о КМА — Курской магнитной аномалии. Гигантскими темпами и в гигантских масштабах раскинулись ныне работы по добыче железной руды КМА. Претворяется в жизнь гениальное предвидение
В. И. Ленина о том, что «невиданное в мире богатство» Курской магнитной аномалии «способно перевернуть все дело металлургии».
Источник: О крае родном. Сборник. Ярославль, Верх.-Волж. кн. изд. 1978 г., стр. 49—58.
