СРЕДЬ ГОРОДА ТОРЖИЩЕ МНОГОЛЮДНОЕ.
Когда попадаешь на Базарную площадь в Вязниках, окруженную домиками и лавками столетней давности, когда глядишь на сохранившиеся кое-где массивные железные ставни и крепкие высокие ворота, воображение воскрешает прежних обитателей этих зданий. Площадь заполняется степенными купцами и бойкими торгашами, важными чиновниками и фанатичными монахами. Вместе с праздными барынями идут по площади «калики перехожие», работный люд и крестьяне. Перед глазами встает давно ушедший мир дореволюционной провинции.
Застройка площади, окружающий архитектурный фон мало изменились. Его легко мысленно дополнить монументальным объемом пятиглавого Казанского собора и более стройным абрисом Никольского храма. Остается только представить вязниковское торжище в жаркие летние дни на рубеже XX века. Площадь заполнялась возами и колымагами, праздная толпа переходила от одной лавки к другой, мужики, лениво торгуясь и балагуря, останавливались перед пестрыми балаганами бродячих комедиантов; многоязыкий гомон наполнял знойный воздух, пыль перемешивалась с едким запахам пота — шумела Вязниковская ярмарка. Перезвон колоколов сливался с бранью, богомольцы, отслуживши заутреню, смешивались с торгашами и вместе направлялись в ближайший кабак. Пестрота нарядов, характеров, желаний дополнялась нестройным фронтом застройки, верноподданнически окружившей собор и церковь. Деревянные избы соседствовали с каменными двухэтажными домами, резные горницы на кирпичных подклетах соревновались в узорочье с убранством купеческих палат. Все спорило все кричало, все старалось привлечь к себе внимание. Яркими пятнами читались вывески лучшей колбасной Александрова и бакалейной лавки Фирсова; затейливые надписи прославляли винный погреб Чичерова и магазин в доме Татаринцева. Крикливые афиши возвещали об открытии Сизяковым первого в Вязниках синематографа.
Все достоинства и пороки городка выставляла напоказ Базарная площадь — лицо и душа города. На нее выходили благообразные, надевшие маску порядочности фасады зданий, в которых размещались различные учреждения: городская управа и трактир «Приятное свидание» (ныне здание почты), отделение Волжско-Камского банка и двухэтажные номера «Свет». Разные люди, разные вкусы. Уютный деревянный дом на пять окон со светелкой помещика Бабкинского скромно спрятался за рынок, а почти напротив него гордо красовались каменные двухэтажные палаты с мезонином крупнейшего промышленника В. Ф. Демидова. Площадь столкнула как бы две эпохи, противопоставила старое и новое: домик крепостника с деревянными тонкими рваными колонками и особняк фабриканта с кирпичными пилястрами ионического ордера.
Трудно было архитекторам создать порядок в хаосе индивидуализма. И все-таки в застройке площади угадываются определенные градостроительные идеи. Начало бывшей Большой Благовещенской улицы (улица III Интернационала) закреплено двумя однотипными двухэтажными кирпичными зданиями с закругленными углами, выходящими на площадь. Их возраст перевалил за сто лет. За свою долгую жизнь они сменили многих хозяев. В левом доме, со стороны площади, в 1870-х годах жил предводитель дворянства, затем в парадной анфиладе особняка разместился трактир с хором певиц. Вскоре веселых оби-тателей питейного заведения сменили мрачные чиновники казначейства, а их в свою очередь выселил почтмейстер со своим штатом. Почта в этом доме располагается и в наши дни. Продолжение Большой Благовещенской улицы — Малоблаговещенская (Красная улица) фланкировалось двумя трактирами, солидно разместившимися в каменных подклетах. В верхних деревянных частях были предусмотрительно устроены номера. Трактиры с номерами, обставленными двухспальной кроватью, столом с колченогими стульями и вешалкой за ситцевой занавеской, с пыльными гардинами и затхлым запахом, толпились вокруг собора, как бы замаливая грехи своих постояльцев. Трактиры были со всех сторон площади, в нижних помещениях и верхних этажах, с бойкими танцовщицами и знаменитым гармонистом Василием «Перцем», исполнявшим залихватские и подчас далеко не невинные песни. Количество трактиров временами доходило до десятка.
Небольшие помещения с дощатыми столами и обширные залы с деревянными столбами, имитирующими античные колонны, с неизменными штофами водки и половыми гостеприимно открывали двери перед имущими. Освещенные керосиновыми лампами или газовыми фонарями, с вышибалой или бородатым швейцаром, они ждали своих посетителей. Посетители тоже были разные: и ткачи с льнопрядильных фабрик, заливавшие свою безрадостную жизнь водкой, и молодые купчики, сорившие деньгами своих скопидомов-отцов, и некоронованные короли Вязников — промышленники, приходившие покуражиться или сыграть «по маленькой».
Картину дореволюционной Базарной площади Вязников дополняли тусклые уличные фонари на покосившихся столбах, застывшие силуэты извозчиков, монументальная фигура урядника и деревянная гауптвахта. Гауптвахта имела специальное помещение для ссыльных в Сибирь.
Вдоль всего города тянулось унылое шествие арестантов, сопровождаемое заунывным кандальным звоном. Сколько тысяч свободомыслящих людей прошло меж строем кичливых мещанских домиков бывшей Новой улицы. Дерзновенные мысли этих смелых людей, шедших по Владимирке на свою Голгофу в Сибирь, будоражили умы обывателей, готовили их к грядущим боям за свободу.
Источник: А. А. Тиц По окраинным землям Владимирским (Вязники, Мстера, Гороховец)
